В школе я сидел за одной партой с Колькой Перфильевым — нашим классным амбалом. Я помогал Кольке делать уроки, а он защищал меня от других амбалов.
Однажды училка немецкого дала нам в качестве домашнего задания описать любимого спортсмена: указать дату и место рождения, в каком виде спорта выступал, какие соревнования выигрывал. Затем, после зачитывания информации, класс должен был угадать фамилию спортсмена.
Я с жаром стал писать обо Льве Яшине — выдающемся футбольном вратаре. Колька же… отмечу, что нет такой сферы человеческой деятельности, к которой он не относился бы с презрением. Кольку решительно ничего не интересовало. Лишь повзрослев, он увлекся видом спорта под названием «литрбол» и умер от цирроза печени, не дожив и до сорока…
Ну, так вот. Колька поручил мне выбрать какого-нибудь выдающегося спортсмена и написать его биографию по-немецки. И я подобрал. Выдающегося хоккеиста Валерия Харламова. Надо сказать, что в международной транскрипции русская буква «Х» пишется так: «КН». Например, Blokhin, Mukhina, Kharlamov. Так я и написал.
На следующий день «немка», как назло, вызывает Перфильева для прочтения информации о его любимом спортсмене. Естественно, Колька прочитал.
Говорят, немцы хохочут, когда слышат неправильную немецкую речь. Может быть. Но если бы немец слушал Колькино произношения, он бы катался по полу в истерике. Но мы сами были ненамного лучше Перфильева, поэтому не смеялись, но из его речи и не поняли ничего.
— Так кто же твой любимый спортсмен? — спросила его немка.
Колька напрягся и прочитал: — Кхарламов.
До чего кота жизнь довела